Это вдохновило Майкла Джордана и подняло данк на новый уровень: захватывающая история доктора Дж.

7 февраля 1987 года. Сиэтл. Джулиус Эрвинг проходит свой последний сезон и, на All Star, делается дань уважения. Две лучшие базы в истории стоят на сцене, микрофон между ними, и Мэджик Джонсон задает вопрос Исайе Томасу, с его обычной улыбкой.

- Какая самая невероятная игра или момент у вас есть от «Доктора Джея»?

Исайя улыбается, делает паузу и готовится ответить. «Мы были в молодежном кампусе в Лансинге (штат Мичиган), когда Джулиус взял мяч и перешел на другую сторону корта. Он попросил всех, встав, поаплодировать и под биение ладоней он начал бегать. Клянусь, я не вру (улыбается): он прыгнул со свободной линии, вот как мне это выглядело (смеется), он держался в воздухе и там, остановился, казалось, сказал нам «давай, хлопай, я иду в воздух» и продолжал, пока не перевернул его...»

Перед лицом преувеличения Томас не может сдержать смеха, который раздается на месте и заражает Magic, пока зрители аплодируют. История резюмирует, насколько увлекательным был талант Эрвинга, но, в то же время, что он породил, с его стилем и харизмой. Из тех людей, которым со временем удалось сделать свои истории более масштабными, пока они не кажутся (маловероятными) детскими историями. Мы говорим о мировой суперзвезде, великом игроке, который выиграл в двух разных лигах (два титула в ABA и один в НБА), но, прежде всего, о популярном мифе, чистом развлекателе, легенде, которая перешла с улиц в профессиональные лиги, способные толпить самых известных игровая площадка в мире (Rucker Park) и, в то же время, заполнить стадионы и вывести на новый уровень популярности элитные соревнования, сначала ABA, а затем NBA. Игрок, который изменил игру, как и некоторые другие, ответственный за переход игры (данк) в другое измерение, настоящий баскетбольный шоумен и обладатель одного из лучших прозвищ в истории. Кто-то, кто оставил такой след, который в итоге оказался ответственным за многих других мальчиков, затем суперзвезд, которые следили за его наследием, решился на баскетбол. «Если бы доктора J не существовало, вероятно, не существовало и Майкла Джордана. И поэтому я бы не стал баскетболистом», — резюмировал Леброн Джеймс. В этом и заключается важность этого форварда 2m01, легенда которого невероятна, хотя его истинная история еще лучше.

Джулиус Уинфилд Эрвинг II родился 22 февраля 1950 года в Нью-Йорке. В семье из низшего среднего класса с тремя детьми. Джулиус-старший и Кэлли Мэй развелись, когда Джулиусу было три года, а сложный сценарий был завершен в семь, когда папа погиб в дорожно-транспортном происшествии. Тяжелые времена, когда Юлиус цеплялся за младшего брата (Марвина), своих друзей и спорт, изредка за баскетбол. Эрвинги жили на Лонг-Айленде, напротив Кэмпбелл-парка, открытого места, на котором были баскетбольные площадки, которые Джулиус мог видеть из окна своей спальни. «Это был внутренний двор наших домов. Мы ходили каждый день, даже если шел дождь или снег», - вспоминала она четыре года назад, когда возвращалась за своим документальным фильмом и возвращалась в любимые места, которые раньше посещала.

До одного зимнего дня в 1962 году он и его лучший друг, Арчи Роджерс, не выдержали холода, схватили велосипеды и отправились на поиски какого-то крытого спортзала, чтобы поиграть. «Помню, внезапно я вижу двух чернокожих мальчиков, которые заходят и спрашивают разрешения на игру. Им было 12 лет. Так они начали с нас...» сказал Дон Райан, первый тренер доктора Джей в короткометражном фильме. «Дело в том, что все они были белыми, кроме нас. Но, конечно, мы были детьми, все любили баскетбол и никогда не испытывали расизма. Мы присоединились к команде и начали играть», — вспоминал Джулиус, который делил свое время между спортом, школой и помощью матери по дому, особенно с Марвином. «Он был очень умным, любил учиться и пожирал книги, но всегда болел. У него была астма, постоянные высыпания и за ним нужно было ухаживать. Мне пришлось взять на себя роль скорее отца, чем старшего брата», - пояснил он.

В 13 лет, когда семья переехала в Рузвельт, другой район на Лонг-Айленде, в поисках более безопасной жизни, Джулиус поступил в среднюю школу Рузвельта, где стал выделяться и родилось прозвище, которое со временем стало более известным, чем его полное имя. Леон Сондерс, коллега, отвечал за это. «Я помню, что на одной тренировке мы спорили о пьесе, и так как он всегда жаловался, он сказал, что я хватал его, делал фолы, это и другое, я сказал: «Вы всегда их всех знаете, что вы, учитель? ', и он ответил мне. — А что насчет вас, кто же вы доктор? '», — рассказал Юлиус. С улыбкой Сондерс завершил анекдот той внутренней шутки, которая запечатала оба их прозвища в огне: «С того дня каждый раз, когда мы видели друг друга, я называл его профессором, а он называл Доктором».

На выпускном курсе Юлий был базовым охранником 1m90, который выделялся на уровне средней школы, но так как это была небольшая школа в этом районе, только один разведчик ходил смотреть матчи. «Я пошел посмотреть и оценил его на 4, что неплохо для тех, у кого не было предыдущих оценок. Но понятно, что тогда никто не думал, что это будет так хорошо», — сказал Говард Гарфинкель, тренер пятизвездочного баскетбольного лагеря. Но у Юлиуса была отличительная черта: на детской площадке, в уличном баскетболе, столь типичном для Нью-Йорка, он был намного лучше, чем в организованном баскетболе. Каждый раз, когда он ходил в паддоки, он, казалось, развязывался и вынимал все трюки, которые у него были. Кроме того, в другом ритме игры и на открытом корте он начал показывать те спортивные условия, которые сделали бы его другим. Мало-помалу он начал передавать этот талант пьесами, которые показывали, насколько он будет другим. «Однажды я вспомнил, как оборона атаковала, увидела пространство и перепрыгнула через свободную линию. Я закрыла глаза, потому что думала, что не успею, но он просто подскользнул в воздух и перевернул его, выше всех остальных. Джулиус вел себя так, будто это было что-то нормальное, а не великое, и именно тогда я поговорил с другом, который у меня был в Массачусетском университете, чтобы получить ему стипендию», - признался Рэй Уилсон, его тренер в средней школе Рузвельта.

Он прибыл в UMass в 1968 году и, быстро, в первый год, когда Джулиус уже оказывал серьезное влияние на NCAA (он в среднем набирал 18,2 очка и 14,3 подбора в дебютном сезоне), он получил звонок, который его потряс. «Марвин нездоров, ты должен вернуться домой», — сказала ему мать. Некоторое время назад у младшего брата диагностировали волчанку — заболевание, поражающее иммунную систему, и за последние несколько часов состояние ухудшилось. Леон Сондерс, его напарник, ехал так быстро, как мог, и Эрвинг приехал, чтобы услышать последние слова брата. «Я устал...» - сказал он и ушел... «Это было безрадостно, зная, что я больше не буду иметь его рядом со мной, что мы больше не будем делать прекрасные вещи, которые мы раньше делали вместе», - сказал он. Из этой трагедии можно выделить только один положительный момент: мотивацию, которую она вызвала. «С этого дня каждый раз, когда я снова играл в баскетбол, я старался нести его дух с собой», - сказал он.

Этот дух водил его в спортзалы и паддоки. Потому что, по его ощущениям, в его сущности, было соревнование, но и веселье. Чтобы выиграть, но и оставить что-то, развлечь, развлечь, превратить игру в искусство. И это то, что он делал каждый раз, когда посещал Rucker Park, самую известную детскую площадку в Нью-Йорке, расположенную на углу 155-й и 8-й улиц, в районе Гарлем. Там шоу было так же важно, как и результат. Или даже больше. И, мало-помалу, с Юлиусом он начал создавать легенду. «О нем было много разговоров. — Увидишь, когда придет Юлиус, — спросили меня, и я спросила: «Кто это?» Если я играю в НБА и не знаю его», - сказал Том Гувер. Но это поворотное крыло высотой 2 м 06 м, которое в период с 1963 по 1968 год играло в НБА и АБА, не понаслышке убедилось, кто именно является тем животным, которое пленило весь Нью-Йорк. «Я стоял под обручем, когда он проник и перевернул на меня мяч. Так сильно, что мяч ударился головой и выпал зуб. Я помню гул людей, когда я наклонился, чтобы найти зуб...» , он рассмеялся.

На каждой пьесе Эрвинг оставлял свой штамп, делая вещи, которые никто никогда не видел и с тех пор никто не смог забыть. Мы говорили о завершении переулков, запущенных с середины корта, о пробитиях через финальную линию, заканчивающуюся данками, о контратаках, заканчивающихся затонувшими, из-за которых доска двигалась... Они тут же стали давать ему прозвища. Сначала ему рассказали «Маленький сокол», затем «Коготь» («Коготь»), даже Гудини и Чёрного Моисея, но однажды Ирвинг устал и пошел к диктору, чтобы рассказать ему, чего он хочет. «Если вы собираетесь назвать меня каким-либо образом, зовите меня Доктором», — сказал Ирвинг. Идеальное прозвище, которое было завершено, когда ведущий придумал идеальную фразу для продажи любого шоу Джулиуса Эрвинга: «Доктор будет работать сегодня вечером».

Каждая его презентация была, действительно, настоящим произведением искусства, и популярность росла, чтобы породить ожидание, которое больше никогда не видели. «Поскольку в этом месте не хватало места для такого бума, люди поднимались на крышу соседней школы, на деревья или на мост впереди. Все, чтобы увидеть его. Эрвинг собрал самую большую аудиторию в истории этой игровой площадки во время Rucker Pro League. Были люди, которые плохо видели, но хотели быть на том же месте, что и он», — говорил не кто иной, как Нейт Арчибальд, полноценный житель Нью-Йорка, привыкший к Рукеру и, с 1970 года, суперзвезде НБА — чемпиону 1981 года. Так была построена легенда о Докторе Джей, также на улицах...

Те интенсивные летние, в Нью-Йорке, готовили его к организованному баскетболу, с 1968 года в NCAA. Он провел три сезона в UMass, где стал фигурой, будучи сегодня одним из шести игроков в истории, которые в среднем набирали не менее 20 очков (26 если есть) и 20 подборов за свою карьеру в колледже. Но, конечно, баскетбольный мир все еще не знал, чего ожидает... В то время NCAA все еще был запрещен к данку, секретному оружию, с которого доктор вскоре пылится... Но это было бы не в НБА, которая в то время запрещала выбирать игроков на драфте, которые не закончили четыре года обучения в колледже. Поскольку ABA решила санкционировать его, именно для того, чтобы украсть лучших молодых талантов у своего конкурента, Джулиус принял решение подписать четырехлетний контракт с Вирджинией Сквайрз на 500 000 долларов. В этой команде и, прежде всего, в том турнире, вездеходный форвард найдет идеальную обстановку для своей зрелищной игры.

ABA была создана в 1967 году, чтобы конкурировать с NBA и быстро обрела свою идентичность. Игра получилась совсем другой, более быстрой и «уличной». Развлечения были во всех отношениях приоритетными, с включением женщин-чирлидеров и даже трехцветного мяча (красного, синего и белого), который остался в коллективной памяти поклонника. Вот почему мы приветствуем — и востребованы — бесстрашных игроков, способных создавать и делать эффектные игры. Цель состояла в том, чтобы развлечь людей, и в течение нескольких лет — семь лет ABA — цель была достигнута, даже позволив игрокам колледжей и старших классов выйти в лигу. Все для шоу. И знаменосцем той игры был Эрвинг, который развернул весь свой репертуар. Каждый его шаг поднимал людей с мест, и хотя у него уже было прозвище, некоторые называли его Томасом Эдисоном, в честь ученого, потому что «каждый вечер он изобретает что-то новое на корте».

С первого сезона, когда он набирал в среднем 27,3 очка, 15,7 подбора и 4 передачи, он сдувал всех на выезде. Это были не времена вирализуемых видео, как сегодня. Но, мало-помалу, комментарий «вот мальчик, который является самым невероятным, что я видел в своей жизни» начал набирать национальную известность, дойдя до офисов НБА, менеджеры которой предприняли попытку (не повезло) вытащить его из АБА. «Мой брат был на флоте, в Вирджинии, и он все время говорил это мне», - вспоминал Дэррил Докинз, разворот, который позже станет товарищем Эрвинга по команде в НБА.

Если есть одна игра, которая определяет это, то это данк. Конечно, Эрвинг не был первым, кто это сделал, далеко не так. Мы не говорим об изобретателе, а о том, кто с его пластикой, творчеством и силой вывел это действие на другой уровень. И мы говорим о спектакле, который символизирует американскую игру и, можно сказать, сам баскетбол. Самый зрелищный и культовый, который всем нравится, тот, который привлекает публику, не только из этого вида спорта. Этот финал родился немногими. Или повороты, грубое действие и часто не очень хорошо заметное, предназначенное для более высоких мужчин.

Но Доктор Джей перенес его в другое измерение, превратив в искусство, прекрасный ресурс, которому все аплодировали и подняли фаната со своего места. Эрвинг сделал его эстетичным. И популярны. И, попутно, позволяя новые термины, такие как posterizar (оставляя кого-то на плакате, на фото), который был изобретен для определения данков, которые он делал перед лицом соперников, даже оказываясь выше них. Его разминка перед играми в Вирджинии, с доходом к корзине, заканчивающейся данками, стала обязательной для просмотра — «вы не можете пропустить это» — как сейчас происходит со Стивеном Карри, его упражнениями по обработке мяча и километровыми бросками. Не раз тренер спрашивал его, как он придумал данк, и Юлий ответил, что ему это приснилось накануне вечером, и это был первый раз, когда он это сделал. Так родилось слово слэм, когда прессе того времени пришлось использовать термин, чтобы адаптироваться к этому форварду, ознаменовавшему эпоху. Что-то он ратифицировал бы в 1976 году, выиграв эпический данк-турнир, до кончины АБА и своего ухода в НБА.

В Вирджинии он провел всего два года, потому что в 1972 году был вовлечен в юридический спор между несколькими командами, после того как был признан правомочным НБА и «Милуоки Бакс» выбрал его на драфте, чтобы сформировать трио, которое могло быть эпическим, с Каримом Абдулом Джаббаром и Оскаром Робертсоном, которые только что выиграли чемпионат. «Атланта Хокс», другая участница, подписала с ним преддрафтовый контракт и фактически Эрвинг отправился в свой предсезонный лагерь и сыграл три товарищеских матча. НБА оштрафовала «Ястребов» и дала им право инкорпорировать «Бакс», но постановление федерального судьи США вынудило его вернуться в АБА. Поскольку Вирджиния не могла позволить себе то, что требовал Эрвинг, его перевели в «Нью-Йорк Нетс» в обмен на 750 тысяч долларов и двух игроков. Для него это было возвращение домой. «Я рад продолжить свою карьеру в своем городе», - сказал он на презентации в Colliseum Nassau, на Лонг-Айленде, в кварталах от того места, где он жил, и что, внезапно, он станет театром, куда все хотели пойти, чтобы увидеть великого Доктора Эрвинга.

С момента своего дебюта, в октябре 1973 года, малый форвард был главной достопримечательностью команды и стал имиджем соревнований. За стиль и эстетику. В 70-х годах доктор Джей был парадигмой крутости. Из-за его афро-волос, его игры и даже рук, настолько больших, что казалось, что он нес апельсин — вместо мяча — и это добавляло эффектности каждому действию... Он мог делать все, что хотел, он перемещал его с одной стороны на другую, он управлял им, когда собирался дать чаевые... «Джулиус стал культовой фигурой, все хотели его видеть», - вспоминает Род Торн, помощник «Нетс» до 1975 года.

Ирвинг также победил. Всевозможные награды и титулы, начиная с его первой кампании в «Нетс»: лучший бомбардир (27,4), MVP — он выиграл его три года подряд- и чемпион — он повторил бы в 1976-. «Вы наблюдали, как он играет и качали головой, они не могли поверить увиденному», - говорит Джордж Гервин, другая звезда ABA, участвовавший в том памятном турнире по данку, который Эрвинг выиграл в 1976 году, до исчезновения соревнований и перехода обоих в НБА. Ларри Кенон, Артис Гилмор и Дэвид Томпсон, все оставшиеся опрокидыватели в истории, были в том конкурсе, в котором Доктор Джей развернул весь свой арсенал, начиная с данка с двумя мячами и заканчивая легендарным действием, которое Майкл Джордан позже усовершенствует — и популяризирует во всем мире — в 1988 году: данк прыжки с линии штрафных бросков.

Поскольку Эрвинг уже стал популярным кумиром, который направлялся к тому, чтобы иметь собственную модель кроссовок и рекламных роликов, произошел союз между ABA и НБА, породив новый юридический спор вокруг игрока. Четыре команды перешли от одного соревнования к другому, включая «Нью-Йорк Нетс», но «Никс» посчитали, что это вторжение на их коммерческую территорию, и подали в суд на «Нетс» 4,8 миллиона. Новая франшиза также не смогла выполнить обещание о повышении зарплаты для своей звезды, которая заочно заявила о себе и предупредила, что больше не будет играть. «Нетс», чтобы ни за что его не потерять, предложили его «Никс». Что сделал эксперт по франшизе при совершении ошибок? Он совершил худшее в своей истории: он отказался от предложения и, таким образом, впустил в поколенческий пропуск таланта, который был местным кумиром и все еще был в расцвете своей карьеры. Этим воспользовались «Филадельфия 76ерс», которая купила контракт и компенсировала «Нетс» расходы в размере шести миллионов, которые полностью окупились в последующие годы... Доктор Джей играл следующие 11 сезонов в Филадельфии, став кумиром города и неотъемлемой частью команды, которая всегда боролась и в итоге добивалась славы — и, конечно же, титула — в 1983 году, проиграв три финала.

Именно, в своем первом определении, в 1977 году, против «Портленда», он сделал шаг, который он сделал так много раз до этого и который подытожил драгоценность, которую достигла НБА: в контратаке он пошел прямо к обручу, независимо от того, что Билл Уолтон, красный гигант 2m11, который специализировался на тапас, был измеряя его. Он прыгнул и перевернул его над собой, создав один из данков, чтобы вспомнить в истории. В первой игре финала Филадельфия начала выигрывать со счетом 2:0 и проигрывать со счетом 4:2. Это был не единственный мифический ход, о котором ему напомнили. В финале 1980 года, против «Лейкерс», он сделал действие, которое до сих пор описывается как «невозможное»: так называемый Baseline Move, в котором он бежит базовой линией в воздухе, с мячом в правой руке и, чтобы избежать прикрытия Карима Абдул-Джаббара, он получает, чтобы положить руку и мяч позади доски до последнего момента сделайте ход и оставьте лоток с доской. Фотографии Эрвинга с большей частью его тела за обручем подтверждают сложность пьесы. Финал, который 76ers снова проиграют, но это оставит несколько ярких моментов Доктора J, как два данка в лице Карима, 2m18.

Матч-реванш состоится три года спустя, снова в дуэли против «Лейкерс». Юлиусу было 33 года, но его ноги все еще были потрясающими. В этом определении легендарный телеведущий Чик Хирн назвал Rock the Baby историческим рассказом о Майкле Купере. Форвард украл мяч и побежал по корту. Когда он собирался дотянуться до обруча, он вытащил мяч из талии, взял его между рукой и предплечьем и взлетел. Купер прыгнул, чтобы попытаться прикрыться, но в воздухе он понял, что это будет невозможно, и спрятал руки, когда похороненный взорвался в сетке к бреду переполненного стадиона Spectrum. В том сезоне «Сиксерс» выиграли 67 из 82 игр на регулярной фазе и едва проиграли одну игру в плей-офф (12-1), при этом все еще блестящий Эрвинг, будучи более всесторонним игроком (21,4 очка, 6,8 подбора, 3,7 подбора и 1,6 перехвата) и получив больше помощи, чем когда-либо, от Мориса Чикс (разыгрывающего защитника), Мозеса Мэлоун (разворот) и Эндрю Тони (защитник)).

По пути, помимо отца и младшего брата, он потерял старшую сестру — от рака в 37 лет, когда ему было 34 года, позже его мать и сын, Кори, 19 лет, в автомобильной аварии, одного из четырёх детей, родившихся у него от своей первой жены, Бирюза, на которой он был женат 31 год (1972-2003). В 1999 году он признался, что у него есть дочь знаменитая теннисистка Александра Стивенсон от спортивной журналистки Саманты, которую он узнал в частном порядке с рождения, но только 19 лет спустя публично. В 2003 году у него родился еще один внебрачный ребенок от женщины по имени Дорис Мэдден, новый конфликт, который привел к разводу с Бирюзой. С Мэдденом у него позже было еще двое потомков, и они оба поженились в 2008 году. Сам он признался, что у него зависимость от противоположного пола. «Я потерял рассудок из-за женщин и стал ставить на то, сколько я смогу заниматься сексом по ночам подряд», - сказал он, проявляя жестокую искренность. Уже на пенсии он также выполнил обещание матери, приняв его в университете. Затем он управлял бизнесом в NASCAR, Orlando Magic и даже Coca Cola.

Эрвинг отыграл ещё четыре сезона, всегда в 76ers, до своего ухода на пенсию, в 1987 году, в возрасте 37 лет, в финальном сезоне, в котором каждый стадион заполнялся, чтобы увидеть последнее выступление великого Доктора Джей. Таким образом, он закрыл эпическую траекторию, включавшую 11 выборов All Star (16 считая ABA) и среднее значение 24,2 балла (8-е место по результату, если мы добавим оба соревнования), 8,5 восстановления и 4,5 голевых паса. «Я хотел быть похожим на него», - призналась Джордан. «Мы все хотели быть похожими на него», - Доминик Уилкинс, еще один из великих опрокидывателей, пришедших после Доктора Джей. - Я часто задавался вопросом, как он сделал то, что сделал», - добавил Джордж Жервин. «Мы видели в нем инопланетянина, как инопланетянина», - признался Пэт Райли. Возможно, потому, что это другая эпоха, без социальных сетей, конечно, с небольшим телевидением и соревнованиями без охвата СМИ, такими как уличный баскетбол, или с очень небольшим количеством, как ABA, Джулиус Эрвинг не получает достаточного количества кредитов. Или тот, которого он заслуживает. Но те, кто это видел, те, кто оплатил билет, те, кто ходил на игровые площадки, товарищи по команде и соперники, знают, о чем мы говорим. Это он летал раньше Джордана, тот, кто заставил болельщиков встать, тот, кто встал, тот, кто оставил соперников без речи, тот, кто делал заметки, которые никто не считал возможным, парень с волной и харизмой. Это все Джулиус Ирвинг. Незабываемый доктор Дж.

ПРОДОЛЖАЙТЕ ЧИТАТЬ: